Сухой, холодный, пронизывающий ветер ноябрьского дня пробиралась до костей миллионов жителей города Баку. Холодной зимой в объектах города царила тишина и безделье, и причиной этого служило  резкое уменьшение численности клиентов из-за суровой погоды. На днях и Ариф собирался покинуть помещение – предмет бессмысленного спора. Он понимал, что для него потребуется уйма времени для поиска подходящего объекта. С этой целью, Ариф до первой половины дня ходил по всему району, договариваясь с владельцами пустых помещений. Но его попытки оказались безрезультатными, когда в ходе пустой беготни, либо цены оказались завышенными, либо помещения находились, чуть ли не у чёрта на куличках. Итак, после неуспешных поисков, Ариф собирал всё необходимые вещи, чтобы к завтрашнему дню соблюсти все требования хозяина. К десяти часам вечернего времени, Ариф обнаружил, что он не успевает с распаковкой необходимой офисной техники, отчего решил задержаться до поздней поры и когда он натянулся к другому столу, чтобы достать пустую коробку, стол передвинулся с места от жуткой волны,  пробежавшей по всему периметру комнаты.

–   Что это? – воскликнул Ариф в тишине. – Неужто, землетрясение? В Баку?!

После, он с испугом вышел из помещения,  и, забыв закрыться, побежал к родному дому, где в пустой квартире находилась мать-инвалид без всякой помощи. Во дворе послышались тревожные голоса людей, застывших на ногах от испуга, большинства из которых землетрясение настигла в спящем положении. Соседи толпились возле гаражей, пытаясь по мере возможности, отдалиться от жилого здания, чтобы в случае сильных толчков, сопровождаемыми неминуемыми разрушениями, не оказаться под глыбами построений.  Но было среди них и те, кто в отличие от молящихся богу, горевал об обустроенной квартире, донимая соседа, кого больше всего волновало здоровье близких. «Как же так? Я даже не успел захлопнуть дверью, а там всё моё богатство! Ах, беда - та какая!». Люди всё время старались дозвониться до близких родственников, а когда все усилия оказались тщетными, молодежь любыми способами добиралась до кабины своего автомобиля и, не имея при себе ключа, снимали ручную коробку, а после приводя автомобиль в рабочее положение, пытались выехать со двора… Ариф быстрыми шагами вошёл во двор своего дома и обнаружил испуганную до смерти мать на пороге дома, куда она сумела добраться на коленях. При виде беспомощной старушки, борющейся за свою жизнь в преддверии смерти, ему стало дурно, и он бросился к ней изо всех сил:

–   Мама, милая мама, а ты не ушиблась? – спросил Ариф о самочувствии матери, чуть не  сквозь слёзы, опасаясь отрицательного  ответа:

–   Не тревожься, сынок,– ответила мать, - Все в порядке. Но только посмотри, как я испугана. Не к месту и не к времени было это землетрясение. За всю свою жизнь я впервые стала свидетельницей сильного толчка, который сковырнул весь наш Апшеронский полуостров и столицу. Если бы не соседка Сара, мне бы не удалось своими силами добраться до двери. Это она посоветовала мне постоять у порога. Сара родом из района и потому знает толк в таких происшествиях. В том краю, где она жила, когда – то, часто случались землетрясения, отчего она знает, что в таком экстренном положении, порог может послужить для человека застигнутого врасплох, своего рода спасательным кругом. Теперь уже нечего бояться. Толчка было дважды. Значит, отошло. Ты лучше помоги мне добраться до постели, – спокойным и в то же время сдержанным голосом произнесла мать, пытаясь успокоить сына. Но Ариф, всё ещё находился в смятении.

–   Мама, давай лучше не торопиться. А может, ещё не всё?

Но вскоре, они оба поняли, что беспокойства бессмысленны и когда Ариф уложил мать на кровать, он только тогда вспомнил, что оставил дверей офиса настежь открытыми.

–     Мама, а ты не будешь против, если я на минуту побегу обратно? Я же не успел дверей офиса запереть, – предупредил Ариф, выскочив из дома. Гул, доносившийся со двора, не затих. Люди пытались понять драматичность своего положения. Как бы не хотелось вернуться в собственную квартиру, но от одной мысли, что следующего толчка можно и не пережить, в душе становилось жутко страшно. Дом, жилое здание, в котором люди пожили чуть не полвека, начал казаться им чужим, незнакомым, ужасным логовом мгновенной смерти. Некоторые из них пытались поймать радиостанцию, чтобы узнать о происшедшем, вокруг которой стояла толпа в полном ожидании. «Дорогие радиослушатели. Сегодня в 22.10 часов вечернего времени в городе Баку произошло землетрясение, толчки которого по шкале Рихтера установлены в пределах 7,5-8 балов. Стихийное бедствие обошлось без человеческих жертв. Ожидается повторение незначительных толчков до утренней времени, хотя, всякие беспокойства по этому поводу беспочвенны» - доносился голос диктора из самой гущи волновых помех. Подобное выступление вызвало среди толпы сильное возмущение, чего они начали выражать своеобразным ироническим тоном.

–     Слышали, сказали не стоит беспокоиться, значит, не стоит. Подумаешь, 8 бальное землетрясение. Чего нам боятся, на худой конец останемся под обвалами здания. Подумаешь, чепуха какая – та, -  на что одна из истерических женщин возразила:

–     Тебе, кажется, шутить не лень. Но мне не до шуток. Домой возвращаться опасно. У нас дети. Лучше в холоде на улице простудиться, чем ночевать дома в тёплой постели под страхом внезапной смерти.

Предложение женщины кому-то из женщин показалось вполне  диковатым:

–   Да вы чего? Совсем ополоумели? Здесь, я точно окоченею. Разве, не видите, в чём я в двор-то побежала? - спросила она,  обратив обоюдное внимание на то, что она стояла посередине двора в одной ночной рубахе.

–   Сестра, не стоит горевать. Слава богу, что у нас чуть не у каждого имеется легковушка. Полезем все в машины, приведём его в ходовое положение и скоро разогреемся. Заодно и дети заснуть смогут.

–   Послушайте, о чём вы говорите? – произнёс сосед с предпоследнего этажа, – Для того, чтобы залезть в машину, надо сначала, ключи от неё иметь. А я, например, про них сразу забыл. Успел только жену и детей с собой прихватить. Вот, в чём суть жизни, мои дорогие. Когда дело доходит до вопроса выживания, то человек не в силах думать о роскоши, о деньгах, кроме своей никчемной души, которую он готов спасти, вцепившись за самую последнюю соломинку. А вот сестра эта всё время возмущается насчет квартиры, дверей которой не успела запереть на засов.  Видите ли, эй жалко добра своего. Да кому нужны твои сокровища, когда на чаше весов стоит судьба человеческая?

Кажется, вопрос прозвучал в виде оскорбления, отчего муж богатой истерички злобно ответил.

–     Ну, конечно, тебе же легко рассуждать, когда сами-то живёте не в последних, а в нижних этажах. Только, вот скромничать не надо. Небось, всё при себе держите. И денег, и золота, и ключи от квартиры и ещё чёрт знает что. А если нет, то вам не трудно решиться на одну попытку. Забегать в квартиру молнией и вооружившись всем необходимым вернуться обратно. Полетит дом, рухнет? «Да пусть рухнет», - думаете вы. «Всё равно без крова не останемся». На время сбережения нас спасут, потом не успеешь оглянуться, как государство с жильём поможет. А на самый крайний случай, и в машине ночевать можно. Я же и под дулом пистолета не собираюсь подняться на макушку, иначе говоря, в свой дом!– Лятиф, прислушиваясь к речи соседа, подошёл к Арифу, и с тихим голосом произнёс:

–     Ты смотри, чего он мелит? Как будто собирается нас винить в своих необдуманных поступках. Сперва, надо о земле подумать, что лежит под ногами, прежде, чем дотянуться до неба.

Ариф криво посмотрел на Лятифя, после чего осуждающе высказался:

–   Разве можно в такой безвыходной ситуации судить человека за его мысли?

Если честно, то Лятиф не ожидал от друга подобного, непонятного и столь странного сочувствия в отношении того человека, кто на днях лишил его возможности заработать на жизнь.  Ариф оглянулся по сторонам, после чего добавил:

–     Эх, друзья, не забудьте, пожалуйста, о том, что в жизни существует много ценнейших подарков судьбы, чем материальные блага. Вот, например, мы с вами. Вот эта жизнь, эта душа, что живёт в нас и подарено нам богом с момента рождения. А смерть всегда настигнет нас, где бы мы не были и посему, не стоит его обманывать. Она расправиться с вами и дома, когда вы чувствуете себя в безопасности, и в машине, куда вы собираетесь забраться, чтоб заночевать, и даже на дороге, откуда вам предназначено отправиться на длинную дорогу по имени чистилище.

Ариф, несколько минут понаблюдал за людьми, которым было жутко холодно, и в то же время, боязно, даже, при мысли о том, что им предстоит вернуться в заброшенные квартиры. Дети тряслись от холода, у некоторых даже появилась температура. Ночная панорама двора, где действующих лиц было не мало, вызывало в душе Арифа чувства жалости и боли, в результате,  которой он решил помочь соседям, не взирая на их отношение к его неожиданному предложению:

–     Я что-то не пойму. Вы что, собираетесь до самого утра постоять в морозе? И зачем вы только из дому вылезли, когда можно было переждать и на парадной площади? И потом, здесь тоже небезопасно, когда любой последующий толчок будет стоить вам жизни. Не погибните, то наверняка заболеете. Захватите пневмонию. Поэтому, я вам предлагаю заночевать у меня дома. У меня дворовая система и любые толчки для нас не беда. В случае чего, быстро выберемся на улицу.

Хозяйка виллы,  радуясь  предложению соседа, обратилась к мужу молящим голосом:

–   Адиль, ей – богу, мальчик прав. Нам тоже не помешало бы согласиться на его любезное предложение о помощи. Клянусь Аллахом, что от холода зубы стиснула, чтоб не щёлкнуть ими.

Адиль пронзительным взглядом посмотрел на молодого соседа, к которому не питал особых, уважительных чувств:

–     Не придуривайся, женщина! – ответил он громко и грозно, – Скажи, кто он тебе, чтобы на его милость надеяться? Родня?

–     Адиль, я тебя умоляю. Выслушай ты меня, в конце - концов. Позволь заночевать у этого парня хотя бы до утра. Потом видно будет. Позволь! – снова попросила жена, пытаясь объяснить мужу безвыходность своего положения:

–     Вам не стоит ничего предостерегаться, дорогой сосед. Я всё равно не смогу заснуть до зари, а скорее всего, посижу у костра, которого собираюсь зажечь вместе с ребятами со двора, и наверняка, беседа наша будет длиться долго. Вы уж располагайтесь у меня как вам угодно, – сказал Ариф, чьи слова на этот раз показались Адилю весьма убедительными. Мужики решили, что женщины с детьми заночуют в доме Арифа, а что касаться их самих, то они соберутся у костра за приятным разговором. Словно та возможность, которая сумела заставить жителей многоэтажных домов спуститься на землю, превратило их в самых близких и добродушных соседей, о чём люди позабыли недавно.  Даже  Лятиф не смог не высказаться по этому поводу:

–     Получается, мой милый друг, что одного толчка хватило, чтоб люди вспомнили о той доброте, чуткости, которых они потеряли, да и не собирались о них вспоминать. Я надеюсь, что и Адиль изменить собственное мнение, касательно твоего малого бизнеса. Может, всё-таки наберётся совести? Ты же ответил ему добром, когда у него насчёт тебя злые намерения.

Ариф пожал плечами:

–     Поверь, что в ту минуту, когда я открыл ему и другим двери своего дома, я даже не посмел думать о том бизнесе, которого Адиль заморозил. Просто жалко стало чудака и его жену - чудачку. Вот и пожалел.

Лятиф крепко обнял друга за плечо, после чего произнёс с необыкновенным чувством гордости, которую он испытывал за друга.

–     Ты настоящий мужик, братан! Ах, как же я тебя зауважал. Клянусь! Молодчина!

–     Ребята, я живу на первом этаже. В холодильнике у меня баранина лежит. Может, шашлык приготовить? И нам достанется, и женщинам с детьми раздадим. Слабо? – спросил кудрявый сосед и, не дождавшись ответа, побежал за мясом в ту квартиру, куда недавно боялся зайти. За те полчаса, что мужчины возились у костра, приятный запах шашлыка распространился по всему двору. Соседи, собравшиеся у огня, впервые за десять лет, вне зависимости от своего статуса и положения, обращались друг с другом дружелюбно, даже порой смеялись от души, рассказывая анекдоты:

–     Лятиф, друг мой, я думаю, что ещё не всё потеряно, если мы пока ещё в силах собраться, и отметить страшный день шалости стихии в качестве праздника. Хоть и на том слава тебе, Господи, – подумал Ариф, утешая себя необычайной мыслью.

Утром когда, соседи решились разойтись по домам, Ариф занимался в офисе последней уборкой, в ходе, которой он рассматривал целую пачку тех последних документов, которых он перед уходом обязан был сдать клиентам. Для кого-то вчерашняя ночь завершилось с потуханием последних искр тёплого костра, способного собрать закадычных соседей с холодным нравом вокруг себя в милой компании, о чём соседи тосковали долгие годы. А для кого-то вчерашняя ночь полная тревогой и волнениями, обернулась неожиданным сюрпризом, который достучался в дверь рокового офиса Арифа в ином обличии.

–     Сосед… я зашёл-то к тебе по поводу перевода. Окажи, пожалуйста, услугу. 

 Ариф поднял голову, и на своё великое удивление заметил перед собою Адиля, соседа из последнего этажа с поникшей головой:

–     Я-я… на самом деле, я спустился, чтобы попросить у тебя прощенья. Прости, я виноват. Думаю, не станешь меня упрекать за глупое упрямство. Не суди строга…А теперь, взгляни, пожалуйста, на эти бумаги. Сможешь ли ты, сдать их мне в скором времени, дорогой сосед?  – произнёс Адиль, придавая лицу покорную улыбку …

2008 – 2009.