–       Перестань, пожалуйста. И не следует так драматизировать. Все не так уж скверно, как ты этого описываешь. После нас хотя бы останется какой-то след нашего существования, память о наших благих поступках, дети наши. - не примирялась с такими рассуждениями Ульвия, но Тюркан не дав ей закончить начатую ею фразу, заявила: 

–       Но ведь далеко не каждый способен оставить после себя доброе имя. И память не вечна. Мир долго помнить и высоко ценить только гениев, как знать, может и он их когда-нибудь позабудет, когда их сменят более светлые умы. А что касается детей, то и они иногда,…со своей скоропостижной кончиной, опережают своих родителей. Но бывает и так, что некоторые из них своей не благородностью, сводят все труды своих родителей на нет. Так в чем же смысл жизни? Словно все приходят в этот мир ради того, чтобы плохо или хорошо, но как-то жить. Особенно горько, когда жизнь является для тебя сплошным мучением. Сложна же природа человеческая.…Каждому из людей, по большой части, труднее разобраться в себе, не говоря уже о других. Вот поэтому людей у нас справедливо и называют закрытой книгой, набитой загадками. А ты советуешь мне строить с кем–то отношений. Нет, подружка, невозможно до конца познать человеческую натуру, невозможно…– рассуждала более смутно Тюркан, и Ульвие, совсем запутавшись в этом кавардаке, с трудом пришлось успокоить свою подругу и проводить ее до дома. Как только Тюркан вернулась с утомительной встречи, то она хоть и неохотно, но вынужденно устроилась за компьютером, чтобы как-то начать предстоящую работу. Но сперва определив, что название острова вблизи Алята – не что иное, как Хере Зиря, а затем и поработав часов пять над очередной корреспонденцией, она даже и не заметила, как город скрылся во мраке. Лишь поздней ночью вспомнив про того, что она держится на одном завтраке и со дня не положила в рот ни одного кусочка хлеба, женщина направилась в полутемную кухню. А там, почему–то не зажигая включатель, и удовлетворившись лишь горящей лампочкой коридора, она прошагала к холодильнику, как перед её глазами мелькнул тень какого–то существа. «Неужто, попугайчик вырвался?» спросила она вслух, но затем, обнаружив, что птица на месте «Вот и дожила я до галлюцинаций» подумала она и усмехнулась. А затем, открыв дверцу холодильника, вынула оттуда кастрюлю, где находился басдырма плов – величественное, основное блюдо азербайджанской национальной кухни[1] и поставила её на плиту. Тут не успела она повернуть голову, как на этот раз ясно услышала шорох птичьих крыльев. «Что за чёрт, птица–та вроде на месте, а такое ощущение, что она парит» вымолвила она про себя, и быстро включив свет, осмотрелась. Стены кухни были окрашены в нетипичный яркий зеленый цвет, отчего она недолюбливала эту часть квартиры, но его цвет, как назло, очень сочетался с цветом клетки и птицы. А вот затеять ремонт в квартире, где она являлась арендатором более десяти лет, все же была ей не под силу. Здесь стоило так же принимать во внимания и то, что хозяин квартиры являлся типичным ворчуном и выступал против всякого рода новшеств и перемен. Да и она после той жизненной трагедии, стала делать все наперекор себе и даже больше, у нее в привычку со временем вошло безразличие ко всему окружающему. Постепенно это равнодушие охватило всю ее сущность. Она и так давным-давно отучилась плакать, и настолько онемела от горя, что порой ей бывало даже трудно ощутить своих ног и рук. А иногда ей казалось, что они, вообще, ее не слушаются. Хотя она и брала в руки любимую птичку и целовала ее голову до тех пор, пока этот наглец не брался клевать ее губы до кровотечения, но даже тогда она не отпускала его и продолжала его ласкать, не чувствуя боль. Итак, осмотревшись вокруг, но, не заметив ничего необычного, Тюркан достала тарелку и начала ставить туда рис со смачным бараниной, как кто–то упорхнув прямо над ее головой, с силой ударился об стену и упал на подоконник, расположившийся ближе к плите. Ахнувшая от изумления Тюркан, чуть не разлила содержимое тарелки и поспешно поставив её на краешек стола, подошла к подоконнику, чтобы уяснить источника ее смятения. Внимательно всмотревшись в предмет ее испуга, она выявила своего неприятеля и к ее большому удивлению, этой «незваной гостью» оказался…соловей. Одно крыло птицы было изранено, и, учитывая тот факт, что эти вольные птицы, как правило, не имеют свойства врываться в помещения или же приближаться к людям, для хозяйки дома стало ясно причина столь странного поведения существа. Она, в ту же секунду осторожно взяв в руки птицу, но, не обращая внимания на безостановочное биение ее сердца, вымолвила: «Ох, бедняжечка, где же ты так поранился?» и после того, как прошла с нею в комнату, женщина взялась искать лекарственного средства, чтоб нанести им в его рану. Наконец, с трудом найдя среди лекарств йод, она и намазала его крылья этим раствором. А затем, Тюркан начала раздумывать над тем, куда же его лучше пристроить, ведь дерзкий Кеша ни с кем не собирался поладить, а другой клетки она, к сожалению, не имела, да и все зоомагазины к этому часу давно уже закрылись. К завтрашнему дню у нее просто не оставалось времени на ходьбу по магазинам, так что надо было найти тот путь, который позволил бы птичке дожить хотя бы до понедельника. «Ну что ж, придется тебе поучить хорошенько Кешу, а то не могу я тебя отпустить в таком состоянии на волю, тебя явно съедят кошки или собаки, а здесь у тебя появиться шанс остаться в живых, если, безусловно, ты не дашь себя в обиду. И покормлю я тебя, как надо, так что, ты у меня голодным не останешься. Одно скверно, у тебя здесь совсем не дружелюбный сосед, а ты у нас, как говориться, прямо из лона природы, значит, придется тебе самому хоть чуточку потрудиться, чтобы выжить. Но и я, на всякий случай, не оставлю вас без присмотра. Утром, я вас отпущу на волю, до вечера резвитесь по квартире, а послезавтра, я обязательно обзаведусь для тебя клеткой. Останешься у нас до полного выздоровления, а уж потом…». - болтала женщина со своими подопечными до зари, забыв о том, что у нее на столе нетронутой осталась еда, которую она недавно собиралась поесть…. На следующий день, после трехчасового сна, она проснулась побитой, поскольку голова прокалывалась еще сильнее, и, к тому же, после вчерашнего голода ее страшно тошнило. Она весь вечер понаблюдала за поведением птиц и первое, что она сделала, это взглянула в него и убедилась, что не только вчерашняя ночь, но и сегодняшнее утро прошло без каких – либо кровопролитных последствий. Очевидно, Кеша еще не успел свыкнуться с мыслью, что к нему пожаловал незваный гость и посему не отважился к нему приближаться. Тюркан, хотя и встала с постели, но, почувствовав, как кружиться голова, надумала напиться крепкого кофе. Тут и руки от бессилия перестали ее слушаться, так как, попозже, взяв в руки чашку ради того, чтобы осушить его до дна, она, уронила его и разбила. А потом, и подавно питая неприязнь ко всему, она, вообще, решила ничего не выпивать и, довольствуясь маленьким куском сжаренного на масле хлеба, с нетерпением начала ждать звонка Ули. Тем не менее, подруга позвонила попозже, чем они договаривались, так как, полагала, что Тюркан еще не успела подняться. Убедившись в том, что она уже на ногах, та условилась встречаться с нею через тридцать минут, ибо машина Фаика именно в это время должна была подъехать к ее двору. Надумав переодеться во что-то легенькое в спортивном стиле, Тюркан сразу же отогнала от себя эту неудачную мысль, хотя она и сама превосходно сознавала, что для таких походов легкая и удобная одежда – это в самый раз. Если честно, то она, вообще, недолюбливала такой стиль, хотя уже успела припастись шмотками одинаковой модели, но они ей напоминали детскую одежду, чем наряд, предназначенный для взрослой женщины. Переодевшись в классический стиль и надев на себя темную, длинную юбку, которая особенно подчеркивала ее худощавую, но красивую фигурку, да облегающую не тело зеленую сорочку и, набросив на плечи тонкую накидку, опасаясь как бы того, что ближе к вечеру погода что-нибудь выкинет, Тюркан предстала перед зеркалом. Ее целью было не подкраситься, а взглянуть на то, опрятно ли она выглядит и в порядке ли ее длинные, прямые и черные волосы, в которую была закреплена заколка. Женщина хотя и убедилась в превосходстве своей наружности, но заметив под глазами черненьких кружочков, она с намерением напудриться, вынула из косметички пудру.  Но затем, отшвырнув его в сторону и прихватив с собой черные очки, быстренько обулась и, так и не дождавшись звонка подруги, быстрыми шажками спустилась вниз. Выйдя во двор, где маленькие детишки организовали игру стрельбы, она покачала головой при одной только мысли, что ребятишки совсем разучились играть в добрые игры, такие как «ловитки», «семь стеклышек», «бяновша» или же «посередине», а вместо этого, они клонировали сцен боевиков, которые демонстрировалась во всех телевизионных каналах. Да, она была против чрезмерной опеки, но вместе с тем, не одобряла беспризорный образ жизни. В этом немаловажную роль сыграли компьютерные игры. Ребята привыкали существовать в виртуальном, символическом мире, в чем и кроилась большое зло. Женщина даже успела в этом журить родителей детворы, поскольку именно взрослые были в ответе за то, чтобы вовремя привить им более спокойных и мирных затей. Но взамен на временную тишину, матеря, когда некоторые отцы, вообще, держались на стороне воспитания своих чад, разрешали своим детям глазеть в ужастики и на триллеры, или же давали им разрешения сходит в интернет-клубы, при этом у них появлялся прекрасный шанс - в более спокойной обстановке хлопотать по дому. Выделить внимания детям становилась так же невозможным в силу семейных забот и проблем. И все это делала их гиперактивными, они с детства росли такими шалунами, что никакие запреты им не действовали. Закрыть им глаза тоже не приходила родителям в голову, так как некоторые из них, в частности, родители мальчиков считали, что в таком озлобленным мире, лучше быть осведомленным обо всем, чтобы потом, оставшись лицом к лицу с реальной жизнью, не терять голову и защитит себя от всех, если выйдет такая необходимость. Наряду с этим, некоторые родители также требовательно относились к своему чаду, они или желали видеть в нем точную копию себя и ставили себя ему в пример, давя при этом в них личность, или же пытались они претворят в жизнь все свои несбыточные мечты с посредством этих же детей. Словом, ждали они от них больше того, на что они были способны. Впоследствии, чего психика детей здорово от этого страдала, и они под воздействием агрессии, которое исходила из разных источников, постепенно превращались в нервных существ, с которыми даже неловко стало разговаривать, ибо их образ мышления устрашило взрослых. Сойдя в тротуар, Тюркан решила переждать своих друзей именно здесь, как через минуту перешедшая ей дорогу лохматая, черная кошка, уставилась своими зеленными глазами на женщину и внезапно остановилась. «Плохая примета» как молния пронеслась в голове у женщины и, несмотря на то, что она являлась не больно суеверной, но какое–то плохое предчувствие толкнуло ее плюнуть три раза в стороны, как кошка сразу же, без каких–либо причин, взъерошилась. Её черная шерсть стала дыбом и она, странно порычав, показала ей свои белые клыки. «О, чёрт, в нее же бес вселился» прошептала про себе Тюркан. Напоследок, ощутив какое-то неприятное ощущение, она всеми силами постаралась забыть об этом скверном происшествии. А на помощь ей пришло то, что через минуту прямо перед ней затормозила легковушка марки «Жигули» и Тюркан, в душе, у которой всё же возникла непонятная тяжесть от недавнего события, не мешкая, прыгнула в кабину. Независимо от того, что это машина давно уже считался в городе старой маркой, но любителей этой марки, то есть, несостоятельных покупателей намечалось гораздо больше, чем фанатов иномарок, поскольку цена этих машин оказалось приемлемым. А вот, иномарок перевозили сюда, как правило, из Грузии и, не взирая на то, что их цены по сравнению с бывшими советскими моделями, достаточно дорого стоила, но зато каждый любитель уюта предпочитал приобрести именно такую тачку. Правда, оказались среди покупателей и те, которые были не прочь купить бывшую в употреблении иномарку, но обязательно такую, которая находилась в подходящем состоянии. Это вовсе не означало того, что у владельцев набиты карманы лишними деньжатами. На самом деле, это являлось стремлением покрасоваться перед друзьями и знакомыми своим шикарным приобретением. И это, нынче было так престижно, что мужская половина страны с посредством кредитов соглашалась остаться без крыши над головой, но, ни в коем случае, «не уступить ближнему соседу». Не идти в ногу со временем и с возможностями знакомых казалось для таких напыщенных индюков предзнаменованием бездарности. Иногда у людей этого солнечного края заигрывала воображения, и время от времени в дорогах можно было встретить и тех экономных водителей, кто пользовался легковыми в качестве грузовых автомобилей. В большинстве случаев, это были колхозники, которые привозили из районов овощи и фрукты, и кто не мог себе позволить лишние траты. К счастью, Фаик не относился к подобной категории людей, и он остался весьма довольным от своего приобретения. Не учитывая тесноту автомобиля, он оказался вполне уместным для неупитанной компании, но вот маму и тетю парня все-таки  приходилась туда впихнуть чуть ли не силой. Поцеловавшись с Улей, как это было принято у подруг и, поздоровавшись с Фаиком, - высоким, тощим, но одновременно крепким темноволосым парнем с узкими карими глазами, - который на этот раз не присел за руль, а расположился рядом со своей кузиной, да и с другими неизвестными ей спутниками, Тюркан сразу же устроилась в левом крыле автомобиля. Из радиоволны вслед за следом и в хаотичном порядке исходили разного рода этнические, эстрадные, народные, инструментальные и классические песни, и в том числе, хиты поп и рок жанра. В верхней части машины был подвешен брелок с надписью «Аллаху акбер», который служил для шоферов своего рода защитным омулетом от аварий, когда автомобиль приходил в движении, то он раскачивался в разные стороны. Немного погодя, Тюркан повернулась к подруги и собиралась с ней поболтать, чтобы дорога не казалось для нее чересчур длинной, но здесь понурый вид сидящей под боком Ули, не улизнул от внимания женщины. Так и не поняв, отчего хмуриться подруга, ей пришлось немного гримасничать для выяснения причины ее расстройства, как Ульвия злобно прошептала: