Альманах прошлых столетий
| Главная » 1 2 »» Переводы |
| переводы [30] |
| В разделе сайтов: 30 Показано сайтов: 1-20 |
Страницы: 1 2 » |
|
АЛЬМАНАХ ПРОШЛЫХ СТОЛЕТИЙ. АБДУРРАХИМ БЕК ХАГВЕРДИЕВ. Абдуррахим бек Хагвердиев родился в поблизости города Шуши в селе Акбулак в 1870 году. В 1881 году Абдуррахим поступил в реальную школу города Шуши где, обучившись русккой грамматике с большим желанием читал русских классиков. Закончив школу в 1890 году Хагвердиев ознакомился русской классикой. В том же году Абдуррахим бек Хагвердиев отправился в Тбилиси, где он поступает в последний класс реальной школы. В 1891 году Хагвердиев закончив реальную школу в Тифлисе получает полное среднее образование. В 1891 году Хагвердиев пишет пьесу из пяти действий «Кровь пролитый попусту». В 1891 году Хагвердиев едет в Петербурге, где поступает в институт инженеров дорожного транспорта. Молодой писатель в годы пребывания в Петербурге сотворил двух произведений; в 1892 году комедию «Тот, кто не съел гуся не знает вкус мяса», а в 1896 году трагедию «Развалившаяся семья». В 1899 году Хагвердиев возвращается из Петербурга в Шушу, где в 1900 году пишет пьесу «Неудачливый юноша». В 1901 году Хагвердиев пишет пьесу «Колдунья Пери» на основе мотивов сказки «Красное платье». В 1902 году в городе Баку состоялся «Восточный концерт» под руководством Хагвердиева премьера, которого организовывался в театре Гаджи Зейналабдина Тагиева мецената – благотворителя. В 1907 году писатель написал трагедию под названием «Ага Мухамедде шах Каджар». После публикации журнала «Молла Несреддин» произведения Хагвердиева публикуются на страницах журнала наряду с его статьями, рассказами и фельетонами. Среди них можно перечислить «Письма из ада» (1907), «Путешествие Мозалан бека» (1908), «Олени» (1910 - 1913). Хагвердиев также пишет маленькие театральные пьесы такие как «Друзья нации» (1905), «Кто виноват?» (1911). В 1915 году в Агдаме был написан знаменитый рассказ Хагвердиева «Шейх Шабан». В 1917 году писатель написал рассказы «Сон» и «Паспорт иранца». Хагвердиев жил и творил около сорока лет. В годы советской власти произведения писателя подлежали повторной публикации. Книги Хагвердиева переводились на русские, грузинские, туркменские, узбекские, татарские языки. Абдуррахим бек Хагвердиев скончался в Баку в 1933 году. Его похоронили на Почётной Аллее. |
|
Недавно наступила весна. Жена пожилого тариста Джавада, часто выглянув на улицу с глубокой тревогой, возвращалась в комнату, вздыхая от волнения. Джавад всю зиму мучился недугом. Но с приходом весны он почувствовал прилив сил и сказал жене; - Моя милая жёнушка, я уже четыре месяца как болею, и ни разу не высунул голову наружу, боясь простудиться. Но сегодня я не сумею оставаться дома, когда за окном весна, когда за окном лучи красного солнышка греют землю. Мне тоскливо. Пожалуйста, помоги мне одеться. Я хочу прогуляться и подышать свежим воздухом на городском садике. За то время, что я пролежал у себя в постели, моё слабое тело не имело возможности соприкасаться с природой. А может весна вдохнёт в меня новой жизнью. Как знать. Жена помогла мужу одеться, спускаться по лестнице. После ухода мужа она вернулась домой. Мужа не было всего несколько часов но несмотря на это жена не находила себе место и металась по комнате. Вдруг она увидела мужа во дворе. Она выбежала к нему на встречу и помогла ему войти в комнату. Джавад был красивым мужчиной с высоким ростом, седыми волосами и бородой. Несмотря на старость он не менял свою одежду и придерживался юных привычек. Шелковый архалук, чуха из сукна, папаха из серой и ценной кожи из Бухары, ботинки из шевро, золотой пояс и золотые часы, которых он носил в переднем кармане жилета. Это было его одеянием. Жена Джавада помогла мужу присесть на кровать. - Зачем так поздно? Устал наверное. - Нет, женушка не беспокойся. Наоборот я чувствую себя юнцом. - Даст бог вскоре совсем выздоровишь. - Моя милая старушка, я час назад дышал в садике свежим воздухом; вокруг расцвели деревья; птички приветствовали весну своим пением, с каждым разом меняя ветви. Зелёные травы подняв голову из под почвы желали, чтобы весна помогла им расти, придавая к их корешкам новую силу. Детвора бегали вдоль аллеи с чьих лиц не стирались следы смеха и радости. При виде их я испытал обиду. Я думал о том, как же эти дети счастливы. Они даже не имеют понятия о том, что когда то за ними тоже будут ухаживать по возвращению домой, когда они как я выйдут из дому прогуляться. Наблюдая за пробудившимися деревьями, озеленившими травами я думал; если бы человеческая натура точно так же как и растительный мир смогла бы проспать всю зиму и пробудиться с новой силой с наступлением весны. Если бы. Джавад вздохнув полной грудью, сказал; - Жена принеси, пожалуйста, тар. А может смогу сыграть на нём? Старушка встала, сняла со стены музыкальный инструмент, вынула его из мешка и передала мужу. |
|
Джавад взял его на руки, и, любуясь им, несколько минут поднял его с глубоким сожалением, прижимая к груди. Он сумел лишь легко расхаживаться плектром на струнах тара, после чего руки старого тариста ослабели, и он поставил тар на колени. - Жёнушка бери его. Будь проклят этот мир. Будь проклята старость. Разве я чувствовал хоть чуточку усталости, когда играл на таре? Старушка взяла инструмент, впихнула его в мешок и повесила на прежнее место. В эту минуту постучали в дверь. Джавад сказал; - Жена открой, пожалуйста. Это наши ребята. С ними я встретился на садике и попросил зайти, чтобы поговорить о том, о сём. Старушка открыла дверь. В комнату вошли двое. Один их них был учеником Джавада, а другой играл на кяманче. Они поздоровались с хозяином. Джавад предложил им присесть; - Садитесь дети мои. Как хорошо, что пожаловали к нам не с пустыми руками. Один из молодых ответил; - Как только вы пригласили нас к себе в гости, мы сразу же подумали о наших инструментах и потому перед чем как зайти к вам вернулись за ними к себе домой. - Вы поступили правильно; но попрошу у вас прощения за то, что не смогу встать с постели. Что – то чувствую себя совсем неважно. Наверное, вы не имеете ничего против, если я прилягу, а вы сыграете для меня в своих чудесных инструментах. Ну а потом выпьем чаю. Женушка помоги, пожалуйста, я хочу раздеться. Молодой тарист встал с места и помог Джаваду, когда он собирался забраться в кровать. Джавад сказал; - Спасибо сынок, измучил я тебя. - Что за вопрос. Вы же вложили не мало труда на нашу учёбу. А наша обязанность ухаживать за вами. А теперь учитель, какую мелодию вы захотели бы услышать? - В молодости я с большим вдохновением сыграл «Раст». Сыграйте его для меня. Это поможет мне вспомнить молодость. Джавад закрыл глаза. Молодёжь поднимая музыкальные инструменты приступил к комплексу музыкальных мелодий «Раст». Сыграв на таре и кяманче, они увидели, как губы Джавада шевелятся. Джавад шептал; - Это было летом. Молодежь Шемахи вышли на прогулку в горное плато вместе с двумя группой музыкантов. В один из ясных вечеров, когда молодежь собралась вокруг чудесного рудника, они начали прислушиваться к пению и исполнению музыкантов, которые выступали по очереди. Все соловьи леса прилетели к сказочному звучанию тара. Их голоса смешивались со звуком тара. Пение соловья, лесной запах и аромат цветов, лёгкий ночной ветерок, путешествие луны по безоблачному небу придавала веселье поющим, играющим музыкантам. Они играли и пели необъятным желанием. Вдруг один из молодых выступил со странным предложением. Все обернулись в его сторону. - Почтенная публика, я хочу предложить присутствующим здесь таристам показать своё подлинное искусство. Если хоть кто-то из них заставит соловья своим исполнением приблизиться к нему и прикоснутся к струнам его тара, то я при всех обещаю заплатить этому музыканту сотню, а также обещаю нарекать его шахом всех тарист. Предложение было принято. Молодых исполнителей попросили сыграть по очереди. Никто не сумел привлечь соловья своим исполнением. Наконец пришлось мне выступить перед почтенной публикой. Я поднял свой восьми струнный инструмент, приставил его к груди и сыграл этот «Раст». Публика очнулась лишь тогда, когда райская птичка села на ветвях дерева растущего передо мной и откликнулась на моё исполнение с волшебным пением. «Как бы там не было, – сказал я - я тебя заставлю приблизиться». Не прошло и минуты, как соловей взлетел с дерева и, спускаясь с невидимой скоростью в мою сторону, притронулся крыльями к моему инструменту, после чего улетел в противоположном направлении. В ту пору в Ширване жил любитель мугама по имени Махмуд ага. Он, являясь очевидцем этого события, выскочил с места и, поцеловав меня в лоб, воскликнул - Живи долго! – сказал он от всего сердца. – Вот я и живу. Прожил долгую жизнь. А кому теперь я нужен? Как только музыканты перешли в «Шикестэи - фарс» Джавад выскочил с кровати с криком; - Постой! Постой, она не ваша. Это моя мелодия. Это я, я играю на таре. Браво, Джавад, Браво! Живи долго! Смотрите, взгляните на небо. Небеса раздвинулись. Видите оттуда мне машут. Из небес спускается золотая карета. Я должен уйти моя миссия на земле окончена. Иду! Иду! Голос Джавада прервался. Крик жены вспугнул музыкантов. Оба встали, положив инструменты в сторону. Через несколько минут ученики тариста рыдали, взглянув на закрытые глаза, пожелтевшее лицо своего учителя. |
|
ПОЭТ ЮЖНОГО АЗЕРБАЙДЖАНА (ИИР). АЗЕРБАЙДЖАН. Птенец души не веет крыльев, без тебя мой Азербайджан Дни счастья, смеха всё со мною, в памяти, мой Азербайджан Отдаляясь от тебя, всё живу я, той любовью, не забытой Подобно израненному сердцу раним душой, мой Азербайджан Весь мир узнал, что мощь и силой От кабалы освободила ты Ирана, Азербайджан Ты Фархад, что расколовший Биситуна ради Ширина Тех ударов ты получал головою, Азербайджан Научились мы погибать ради родины в мактабах Нас учили, что без тебя нет жизни в теле Азербайджан Для того, чтоб Рей спасти от оккупации и ига В крови тонул, в крови заглохнул, в крови умолк мой Азербайджан Аллах скажи, зачем же души залиты пурпурной кровью И до каких пор в оковах застонет Азербайджан? Сыновья твои шехиды за Иран, взамен я знаю, От Ирана ты получал только горе, Азербайджан До каких пор твоё потомство окажется экспатриантом, Вставай на бой, ты на восстание собирайся Азербайджан Хватит, горе сыпется всё пеплом, хватит, остепенись Стань свободной или умри, воспылайся Азербайджан Смотри, как сердце Шахрияра замучилось от горя, воля Моё спасенье, а твоё же исцеление, Азербайджан. |
|
«Мы с Меджнуном обучались вместе, и любя в мактабе Я закончила учёбу, а он остался во тьме, неучем» Мне изведали о том, что Меджнун в степях и в пустыне бродит, Во тьме он лешим, джином стал, да молод был, но постарел Узнал я также, что безумец вместе с красавицей Лейли Дух испустив, на белом свете шум, смятение натворил. |
|
Хлеб-соль со скатерти исчез, ушёл с кутьёй, с Эхсаном[1], Спокойствие, мир в дорогу вышел, ушел с верой и с иманом[2]. Коль не станет беков-ханов, то деревня будет сытым Но руины сей деревни ушли от нас сим беком-ханом. Тут энергия возникла, там мельницы вышли из моды, Но мука былого сорта ушла с этим дегирманом[3]. Свергли мы тирана, чтобы наш народ вдруг стал свободным, А потом узнали, что воля ушла от нас с былым султаном. Одно согласие народа, хоть превратилось в сотни, всё же Но тот муж, кто щедрым был, ушёл с единственным поклоном Мы мусульманина всегда отчитали: «ты оброс» Теперь, та честность улизнула с обросшим татаром Сабир сказал: «не дай ахунду в подкуп ни долму, ни фисинджана», |
|
Вкус трапеции ушёл, и долмой, и фисинджаном[4]. Искали человека, чтобы все люди стали человеком Но человечество, гуманность ушло с единственным Адамом[5]. Все пишут, грамоты, законы, хотя никто не знает правды Та правда, что всегда царила, ушла с мирзой каламданом[6] Нам в наследие осталась религия и сей Иран Когда религия ушла, сказала: «ухожу с Ираном». Решились смыть пятно страны с кровью, как назло не вышло, Страна с кровью уносимой и искупленной пятном стала Вор одеялу выдёрнул, Молла Насраддин усмехнулся, «Что делать вор наш голый» и вор исчез в придачу с одеялом Воздух на легкие всё давит, карбоном дышим, где же ветер Как назло, что ветерок ушло от нас с Сулейманом[7] Вода течёт к нам из Кереджа, попробуй, ржавчиной вся пахнет «Шахская вода» когда-то ушла с источником, с булагом[8] Нам запретили петь баяты[9], и от дивана нет ответа Стих, язык же Шахрияра потерян, ушёл он с былым диваном[10]. |
|
ПЕРЕВОД С ТУРЕЦКОГО ЯЗЫКА САМОЕ ЖАЛКОЕ СУЩЕСТВО ВСЕЛЕННОЙ. Брат мой, ты похож на скорпиона, Тебе так страшно как ему в сумраке ночном… Брат мой, ты похож на воробья, Тебе так страшно в смятении дневном. Брат мой, ты похож на улитку, Живёшь безмятежно подобно ей. В закрытой скорлупе спокойно, Подобно потухшему вулкану Вселяешь ужас, страх охотно. Но ты не один к сожалению, Вас много, сотни, миллионы…. Брат мой, ты похож на барана Кто с жестом пастуха Пастуха в епанче Примыкает к стаду Боясь пастушьей палки. Шагаешь в скотобойни с гордостью невидимой, То есть ты самое жалкое существо вселенной. Ты хуже рыбки, не знающей океана, в котором живёт Ты хуже рыбки, не ведающей моря На дне, которой, он плывёт. Тирания сего мира твоя заслуга и деяние, И если мы голодны, устали, в поте и в крови, И если мы сжимаем сок из своей плоти Чтоб насытить богачей вином Грех кроиться в тебе одном Как не трудно мне, скажу Что ты тот грешник вселенной Это ты, ты брат мой. |
|
Вот синеглазый людоед В женщину влюбился как-то. В Дюймовечке души не чаял У которой жаждой стала Дом малюсенький с садом Разноцветный, муаровый. __________________________________________________________________________________
[5] Адам – и тот Адам и в смысле человек. [6] Каламдан – здесь кличка писаря, но означает пенал [7] Сулейман – в коране имеется в виду пророк сулейман, владеющий языком птиц и животных, тогда как в библиии это соломон [8] Булаг – родник [9] Баяты – тоскливая песня, а также стихотворная форма. [10] Диван – собрание сочинений восточных поэтов |
|
Где цветёт каприфоль, Жимолость душистая. Людоед любил безумно С обаянием циклопа И рука его и думы Отроду были готовы Свершить дела большие только И лепить дома высоко Что ему досадно было Строить дом размером пальца И вдобавок К его крыльцу стучаться В дверь стучаться Того дома малым садом Разноцветным, муаровым. Где цветёт каприфоль, Жимолость душистая. Тут синеглазый людоед В женщину влюбился как-то В Дюймовечке души не чаял Для которой неги слаще И комфорт, удобство краше Посему она устала На пути сего циклопа И прощаясь, как обидно Синеглазым людоедом. И под ручку с лилипутом С состоятельным таким Зашагала в дом, что рядом В дом малюсенький, с садом Разноцветный, муаровый. Где цветёт каприфоль, Жимолость душистая. Теперь понятно людоеду, Что тот дом с малым садом Разноцветным, муаровым. Где цветёт каприфоль, Жимолость душистая. Не может стать могилой даже Для любви, что сердце греет Людоеда |
|
Единственная моя! Пишешь ты в письме последнем Что «терзает напоследок Боль в голове, душа в пятке» Что «якобы тебя повесят, Не переживу потерю милый». Ты жить обязана Жена Той памятью, что обо мне Пусть будут горы, да в тумане В сокрушённом урагане; Ты будешь жить Белокурая сестра, Подруга си моей души В двадцатом веке Те года продлятся меньше И боль о смерти, Не тужи. Смерть. Вот смертник на верёвке Душа не тяготеет к ней Но будь уверена, что если Рука бездомного цыгана Подобно щупальцам паука Петлю наденет без изъяна То все усилия закона, Пытавшиеся разглядеть В глазах Назима Страх и боль Ноль-ноль. Увижу я во мгле ночном Дня последнего и утра Тебя и трепетных друзей А боль от не запетой песни Я унесу собой… Жена моя! С милым сердцем, Слаще мёда и нектара; Зачем я написал тебе О казне желаемой моёй Ещё не всё закончено Дело не завершено Голова на плечах Как гранат не снимается… Забудь, про то, что говорил, Казнь пока, что гипотеза И если там осталось денег, Купи одежду потеплей Нога от сырости в тюрьме Проболела ненароком Не забудь, что не должна Горевать невеста зека. Не забудь, что не должна Горевать жена моя. |
|
МЕНЯ ПОГОДЫ ПОДАВИЛИ. ПЕРЕВОД С ТУРЕЦКОГО ЯЗЫКА. Меня погоды подавили Воздух чистый, ароматный. В сей погоде, я лишился Всей работы, кресла, чина. В сей погоде, я решился Табак понюхать, покурить. В сей погоде, я влюбился; В сей погоде, позабыл я Воротиться с хлебом в дом С солью в дом В сей погоде, позабыл; И мой недуг, что измучил Под диагнозом писать стихи В сей погоде, обратился В сей погоде, воцарился Меня погоды подавили. |
|
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. Не может быть среди людей такой красавицы, как ты, Не может быть благонравной, румяной девицы, как ты.
Ни один цветочек на свете не может расцвести как ты. Природа мать щедра, что в пору дарит царь-девиц Но не найдётся той натуры похожей и милее как ты
Никто не может стать рабом как я пленённой красоты.
В поведении твоей не может быть дефект, изъяна. Тот, кто к тебе томим любовью, не каяться поверь отныне
Когда же тело на свободе порхает птицей неугомонно Душа тут кровью не зальётся
У красавца не бывает ни веры, совести, но Рена Твоя краса способна вызвать у многих чувства вожделенья, Но не забудь, что равных нет, Вахиду, в сотворении рифмы, Газели и в любовном пении. |
|
Я жемчужина без крова, не вмещаюсь во Вселенной. Во мне сольются преисподняя с белом светом, ты отныне, Не говори, молчи и слушай, не поддаюсь я толкованию. Мои аяты мир в просторах, не истратил я ещё начала, Ты узнай меня знамением, но мне её признать не стоило Не стоит веровать Аллаху, полагаясь на догадки. Кто верует, знает, что я не вмещаюсь в загадках. Приглянись-ка ты в облик ныне, разузнай перед зеркальцем Душа и тело всё во мне, не вместившись в обоих, кану Я и жемчуг, и перламутр, и коврик мостика Сирата Такой одеждой не вмещаюсь в торговом доме Салтаната Я молодой ларёк всех тайн, аристократ я всех времён, Я колодец всех сокровищ, не вмещусь в колодце блага. Я буревестник сей среды, я Адам, и зовут Адамом, Мне тесен мир, и оттого мне тесно на краю просторном. Я дух и свет, я время, рок, судьба, я пульс эпохи и вселенной, Как смешно, что не вмещусь в эпохе сей, в мире тленной. Я фортуна и спасенье, я и ангел и откровение, Отстань и будь я спокойным, мне чужд твой говор и трепетанье. Я пылинка, лучик солнца, я пятёрка и шёстёрка в зарах нардов, Взгляни в лицо, толкую нравы, не герой пустых рассказов Я лицо людского рода, также я цена товара Я набат, мне не залезть в уста подобные бутона Я сгорающая пламя, голос, доносивший до небес, Вот пылает сей огонь, не вмещусь я, в сей занавес. Я свеча, горящий ночью, я луна, светла как солнце, Я сладость, подарю покоя, но не вмещусь в душе и в сердце. Сегодня я Насими, а завтра я гурейши, я гашими, Мой род из давних, и посему я не вмещусь в Китаби-сунне. *** Я мученик любви, красотка, не откажусь от былой неги, Ты клинком ударишь в сердце, не откажусь от былой неги. Не откажусь от сих мучений, спасение больной души Аль страдания причинишь, не откажусь от былой неги. Красота твоя правдива, миловидная подруга Хоть владею слабым телом, не откажусь от былой неги. Эй, душа больная, требуй от любимой лекарства скорби, Аль потребуешь жизни, потребуй красавицу для неги. Эй, святая канарейка, зачем подвергнута ты клетке? Сокруши ты клетку, требуй края розы, сада неги! |
|
ЗАЧЕМ МЕНЯ НЕ ПОСЕЩАЕТ? В ожидании оставил, зачем меня не посещает? Извечно скукою томя, зачем меня не посещает?
Покинута я караваном, и не прожить мне в сим сарае, И рок измучен моим плачем, зачем меня не посещает?
Нет ни друга, ни опоры, зачем меня не посещает?
Душа не скажет о печали, зачем меня не посещает?
Меня разлука утомила, зачем меня не посещает? Душа желает нашей встречи, зачем меня не посещает?
Тот обольстительный любимый, зачем меня не посещает?
Не наглядный, довольно долго, зачем меня не посещает?
Куда же милый, гостьей прибыл, зачем меня не посещает?
Чтоб он вышел из покоев, зачем меня не посещает? Где же воля чтоб решиться, где терпение, чтоб держаться, Нет же рядом света очи, зачем меня не посещает? Бриз ты чуешь, как создание отнимает жизнь сразу, Душа одного его желает, зачем меня не посещает? О, спаситель сей души, зачем меня не посещает?
И нет лекарства от недуга, зачем меня не посещает? |
|
РУБАИ. 1 Не жди со стороны подмоги, Сухая ветвь висит без тени. Алчность, подарит позора, Малость, требует надзора. 2 Для народа станешь троном, Не спасёшься от нужды. Служи с правдою народу, Чтоб не видеть бедноты. 3 Сей мир как золотой кувшин, И в ней вода то сладок, едок. Не бахвалься жизнью долгой, Покидать сей мир не долго. 4 Если ты Египтом, Римом и Китаем, Правила когда-то, то покойся с миром. Не забудь, что смерть для тебя сберёг, Десять аршин савана, три аршин земли 5 Женщину с мужчиной связывает брак, Это шариатом сказано: «да впрок» Мой брак же с рубаи подписан, Чего свершить мулла не смог. 6 Ночью я в руках с пиялой Мимо перила твоей прошла Любовь в пиялу вдруг налила И то из рук я уронила 7 Сказала я, душа моя, подай совета, Пить нам слезинки иль шербета? Промолвил горя, ты же не Фархад Что безумно был влюблён Ширина. 8 Волосы подходят к стану, В харабате светлее станет Луч Востока, к приходу рада Двери шахине всегда открыты |
|
9 Не возражай ты ночи пылкой, Согласись, не будь так зыбкой Гаси огонь твой веер косы Они длиннее ночи, робкой 10 Цветок на путь глядел дрожа, В ожидании соловья. Одёжу вдруг порвав безумно Превратился в Меджнуна. 11 Опять цветок в лугу цветёт, Но всё в лохмотьях ходит. Порвал терпенью кто одежду? Ответил ветер: «Я как прежде» 12 Сказала роза, кипарисом Сад любой вдруг станет раем Ветер улыбнулся, колючка твой сосед Краса с уродством рядом много лет. 13 Не хватит ли тебе измучить чужака, Разве нет конца ли мучениям моим? Ты молвил, что в Гяндже изменишься слегка Наконец в Гянджу мы прибыли вдвоём. 14 Ночи в ожидании прошли, Слёзы из ресниц текли Покой в душе и всё на свете С твоим уходом отошли |
|
15 Послать гонца хотела я с письмом, Душа заплакала кровавыми слезами. Я начала писать окровавленным пером, Заплакала перо, письмо со мною и словами. 16 В одного пахаря всё влюбилась я, Мучаюсь в разлуке, и любовь тая. Он золота же ищет, вертя вверх дном Тосковать придётся о краю родном 17 Вчера я на дороге повстречала рано Живого бургомистра с охраной. Он держа дубинку на руке от силу Для публики бил женщину насильно 18 Мияна сегодня наш любимый край, Но от комаров нет и здесь покоя. «Кто нас спасёт от укуса, зноя» Ветер утренний промолвил я |
|
Видишь, что я пережил за любовь, и страсти пылкой? Я потерпел, тоску унял, но не пришла, она виновна.
Ты привыкла к страданьям и невинных и бедняг, Моему ты стону как-то безразлична, ты виновна!? Не беда, нет, не влюбляйся, я урод, а ты прекрасна, Испокон веков богиням не доверяют, ты виновна. Скажи, как Низами в кручине терпения набраться, нимфа, Он в любви непостоянен о, русалка, ты виновна! |
|
ЖЕНЩИНА Сестра милосердия, проснись, Проснись ты женское начало. Проснись о мать, хозяйка неги, Проснись, не спи, пусть спят пьянчуги. Пусть спят выродки страданий, Мир тирании возражает. Заря, рассвет, открой ты очи, Вставай, раздумайся все рядом Все дети мира, сегодня не в мочи Ждут от тебя лишь исцеления. Им надобно воспрянуть духом Лишь мать растёт дитя, лелеет Без матери мир сиротеет Твоя мессия на белом свете Велик и тяжелей, не бойся. О женщина! О ангел, бейся Не достучишься ты терпеньем. Благородством, красотою, Ты рабства не должна принять Оскорбления ни к чему Унижения ни к чему Ты кто? Ты созерцай натуру Нутро своё, своё величие Пощёчина и оплеуха Не твой удел, забудь об этом Не надо ныть, смиренно, кротко Плачь, но пусть в глазах твоих те слёзы Текут рекою, бурно, грозно. Ты плачь, пусть богачи услышат А может жалостью ответят «Ты плачь» сказал я, но ошибся, Пусть голос твой всё доносится Из всех вершин земли просторной В ней есть той силы, не обычной Что может подкачать планету Небо это, землю эту. Смотри, взгляни, как мир обманчив, Не прислушайся, мой слог заманчив «Ты плачь» сказал я, но ошибся, В слёзах нет проку, ты работай И прав своих всегда ты требуй Из тьмы спасайся, смейся свету Борись как мир и стань героем Не стань невежей, просвещайся Ни на кого не уповайся Тебя они не сберегут И пусть отныне сие слёзы Для тебя самой текут. |